Этим летом мы с мужем и детьми собирались отдыхать в Анапе. Не так часто у нас в семье случается, чтобы отпуска и у меня, и у супруга совпали по датам. Куда чаще мы с ним по очереди с малышами на даче сидели. А тут — повезло. Вот и решили развеяться, сменить обстановку, посмотреть на настоящее море. Чтобы не бегать «дикарями», мы заранее купили себе путевки, заказали билеты. В общем, собирались пожить две недели как «белые люди»: в пансионате на берегу моря, на всем готовом, со всеми удобствами.

И вот вдруг, за четыре дня до отъезда муж вдруг заявил, что никуда не поедет и нас не пустит. Причем сделал это без объяснения причин: не хочет, и все!

Не стоит объяснять, сколько это упрямство принесло нашей семье споров, ссор и слез, как мы уговаривали его и проклинали. Муж стоял на своем: мы никуда не едем. Причем не приводил никаких доводов — просто отказывался ехать. За оставшиеся до отъезда дни его упрямство сломить не удалось. Он не остановился даже перед тем, что в турагентстве нам вернули только половину стоимости путевок, да и с самолетом мы тоже изрядно в деньгах потеряли.

Отпуск был испорчен безнадежно. Пришлось опять тащиться на дачу, бродить по постылым пыльным окрестностям, нюхать дым торфяных пожаров. Первые дни я так возненавидела мужа за упрямство, что даже о разводе подумывала. Но до этого все же не дошло. Хотя поначалу я с ним почти не разговаривала.

Когда первый раз сообщили о катастрофе самолета под Донецком, я на это внимания особо не обратила. То есть людей, конечно, жалко — но ведь нас эта беда обошла стороной, поэтому сильных эмоций не вызвала. Это казалось далеко и к нам отношения не имело. Однако в новостях эту новость повторяли несколько раз, и где-то с десятого раза до меня вдруг дошло пугающее совпадение. Дата вылета погибшего самолета совпадала с датой, когда у нас должна была закончиться путевка в пансионат. То есть, точно ручаться за это нельзя, но с огромной степенью вероятности мы могли возвращаться в Питер именно на этом самолете!

Вот уж когда я начала верить в возможность предвиденья будущего! И поняла, как нам всем сильно повезло, что муж поддался безотчетному чувству страха и, несмотря на все уговоры и угрозы, не дал нам никуда полететь.

Фамилию прошу не указывать — знакомым причину отказа от поездки мы объяснили совсем иначе. Да и о наших семейных размолвках посторонним знать ни к чему.

Но дело было совсем не в природе, а в бабушке. Она меня лечила, только тайно, и наказывала родителям не рассказывать.

Я хорошо помню, как это происходило. Обычно она будила меня в полночь. Открывала икону, перед которой светилась масляная лампада, возвращалась, сажала меня в постели и начинала тереть одну ладонь о другую. Потом разводила руки, и между ними оставался полупрозрачный радужный шарик. Он висел на месте и медленно крутился. Бабушка чуть отодвигалась, делала еще шарик, потом еще, после чего говорила: «С Божьей молитвою, с Господнею силою» — и толкала шарики вперед. Шарики, сдвигаясь, входили один в другой, сливались в один шар размером с футбольный мяч, и уже этот шар входил мне в грудь. После этого в груди становилось горячо, а бабушка укладывала меня, гладила по голове и говорила, что в меня вошла Господняя сила и теперь я избавлюсь от всех грудных и телесных болезней.

Когда я пошел в школу, то и вправду уже практически не болел. А потом, когда я был во втором классе, бабушка умерла. После того как это случилось, я рассказал маме и папе, как она меня лечила, но родители мне не поверили. Сказали, что это мне приснилось. Хотя на самом деле бабушка лечила меня много раз, а сны ведь никогда не повторяются.

Вместе с двумя подругами я забралась в лагерную баню. Там мы разошлись по комнатам, благо баня была большая и садиться бок о бок не требовалось. Я поставила зеркало, зажгла две свечи по сторонам и стала смотреть, ждать явления суженого-ряженого.

Сидеть пришлось довольно долго, свечи выгорели едва не до конца, подступила дрема, я начала клевать носом, с трудом сдерживаясь, чтобы не уснуть. Но вдруг вижу — вроде как мелькнуло что-то в зеркале. Сон пропал мгновенно. Сижу, вглядываюсь, пытаюсь в сумерках лицо разглядеть. Смотрю, смотрю, аж глаза заболели. Человек ближе подходит, наклоняется. Я успела только шрамик под глазом небольшой разглядеть — как вдруг подруга в соседней комнате заорала так, словно режут ее на части. Я подпрыгнула, видение тут же исчезло. Слышу, убегают девчонки. Ну, и я тоже бежать кинулась.

Потом подружка рассказала, что в зеркале кого-то увидела и перепугалась до полусмерти. Но пишу я не о том. Спустя шесть лет после того гадания познакомилась я с хорошим парнем — он как раз из армии вернулся. Соблазнил он меня, короче. А как стало ясно, что я в положении — мы пошли и расписались.

Сейчас у нас дети уже большие, трое. Первенец, мальчишка, недавно бабушкой сделал. Все вроде хорошо. Муж работает, я тоже. Напасти, что на страну обрушились, вроде как стороной обошли. А нынешним летом беда приключилась: муж на даче яблоки собирал, поскользнулся, упал и лицом прямо на грабли. Вскочил, кровь хлещет, лицо руками закрывает. Я ему на лицо полотенце, пропитанное холодной водой, положила, в машину сунула и быстро в больницу повезла.

Вышел вечером весь в пластырях. Неделю, наверное, так проходил. А как пластыри снял, я смотрю: батюшки! А у него шрамик под глазом. Тот самый, я сразу вспомнила! Такая вот приключилась в моей жизни история.

Между тем данная тема мне особенно интересна тем, что мне самому посчастливилось, и не раз, встретиться со снежным человеком. Смею заверить, что, стоя от него на расстоянии не более пяти-шести метров, я не почувствовал никакого запаха, хотя ветер дул от него на меня.

Случилась встреча в 1985 году, во второй половине сентября. По приглашению чабанов, страдавших от набегов волков, я приехал в верховья реки Сары-Джас, в урочище Чон-Буркут. Оставив лошадь внизу, я стал подниматься по узкой тропинке, что петляла меж скальных выступов. Ветер дул с недалекого уже перевала. Выйдя из-за скалы, я вдруг увидел на тропе впереди, метрах в пяти-шести, огромного человека. Именно человека, хотя и очень необычного — превосходящего нас ростом, мощью, реакцией, с волосяным покровом, шерстью, покрывающей все тело.

Мы стояли, вперив взгляд друг в друга. У животных подобный взгляд означает вызов. Не скажу, чтобы ощущение было приятным. Но и душа в пятки не ушла — уверенности придавал десятизарядный карабин, нацеленный чудовищу в грудь.

Противостояние длилось с минуту. Я собрался уже сделать пару выстрелов в выступ скалы у него над головой, как он издал глухое восклицание, что-то среднее между «Ух-х» и «Ох-х», сделал шаг назад, легко подпрыгнул, ухватился за выступ скалы и исчез среди скал, только несколько камешков упали на тропу.

Больше всего из этой встречи запомнился осмысленный взгляд. Самым умным из животных я считаю волка, много раз видел волчьи глаза в разных обстоятельствах и всегда поражался их выразительности. Глаза снежного человека были на несколько порядков выше по осмысленности и, как мне показалось, выражали не испуг или злобу, а скорее досаду на возникшую помеху. По сравнению с ним я был пигмеем. Лицо, в большей части своей чистое, брови густые, почти сросшиеся над темными глазами. На голове серые, вроде как с проседью, темноватые волосы, почти не отличающиеся от бурой шерсти под цвет окружающих скал. На груди шерсть реже и короче.

Поразила его мощь. Ростом в слегка наклоненном положении он был не менее двух с половиной метров, плечи широкие, покатые. Его сила проявилась в легкости, с которой он взлетел — другого слова не подберешь — на уступ скалы и бесшумно исчез. А весу при таком росте в нем было никак не менее 150 килограммов. И такая легкость на высоте 3500 метров над уровнем моря!

Почему он, имея колоссальное превосходство в силе, весе, ловкости, не сделал ни малейшей попытки не только их применить, но хотя бы продемонстрировать, как это делают приматы в джунглях Африки? Почему, без единого намека на страх, уступил мне тропу? Знал (понял, догадался), что у меня в руках грозное оружие? А может, в снежного человека просто заложена программа избегать контактов с человеком во что бы то ни стало?

Охота завершилась сама собой. Идти дальше в одиночку, оставив этакое «нечто» за спиной, даже будучи вооруженным до зубов, было бы пределом глупости, а потому я, постоянно ощущая на себе чужой взгляд, вернулся к месту, где оставил лошадь. Ее не оказалось, пришлось часа два идти пешком к стоянке чабанов.

Когда я рассказал о встрече со снежным человеком яководу Джакшылыку, он ничуть не удивился. Только поправил, что здесь их называют «кийикгиши», а также добавил, что людей они не трогают, если на них не нападать, а где живут — неизвестно. Все здешние ущелья имеют много пещер, которые вдобавок сообщаются между собой.

Позже я еще несколько раз видел снежного человека, но, к сожалению, с большого расстояния, в бинокль.

Основываясь на опыте старых чабанов, можно сказать, что кийикгиши ведет замкнутый, скрытный образ жизни, старательно избегает контактов с человеком, но из виду его не упускает. Питается свежим мясом диких животных и кореньями, случаев нападения на домашних животных не случалось. Живет в пещерах, порой неподалеку от человеческого жилья. Его шерсть обладает свойствами мимикрии. Кийикгиши способен на длительное время впадать в спячку. Возможно, на сроки до полутора-двух лет.

Изрядно налазившись по горам, я решил отдохнуть. Но тут начал накрапывать дождик, и я вспомнил, что неподалеку есть старая заброшенная разведывательная штольня. Дождь усиливался, а потому я заторопился и вскоре нашел эту штольню. Вход в нее был завален грунтом — так положено, после отработки штольни обычно замуровывают, заваливая вход бульдозером. Но в самом верху у входа темнел небольшой лаз. Фонаря у меня не было, но, побросав внутрь камни, я понял, что проход есть. Стал звать собаку — но она не шла ни в какую, шерсть на спине торчала дыбом, рычала, вела себя странно.

Первой мыслью было, что в штольне засел медведь. Но я вспомнил, что в здешних местах из крупных зверей, кроме кабанов, никто не водится, и успокоился. Поймал Жука, кое-как затянул за собой. Привыкнув к темноте, нашел удобное место в 10 метрах от входа. В штольне было сухо и немного прохладно. Ни есть, ни пить не хотелось, я присел на рюкзак и вскоре, обняв собаку, задремал.

Проснулся я часа через три от какого-то тревожного чувства. Был одиннадцатый час ночи. И тут я обнаружил, что собака пропала. Я стал ее звать, искать, но безуспешно. Вылезти сама она не могла — лаз слишком высоко, а штольня — глухая. Решил выстрелить в глубину штольни — Жук обычно всегда прибегал на выстрелы. Взвел курки — выстрелов не последовало. Я «переломил» ружье и с удивлением обнаружил, что патроны пропали. Достал из патронташа другие — оба дали осечку. Поменял — опять осечки. Тут меня уже жуть взяла. После нескольких попыток я вскарабкался к лазу, выбрался наружу и к 7 утра добрался до дома. Домашние долго мучили меня вопросами: «Где Жук?», но ничего вразумительного я ответить не мог. Они решили, что я нечаянно пристрелил собаку на охоте — такое иногда случается.

Через несколько дней я снова посетил эту штольню, уже с фонариком. Прошел всю, до забоя. Кровля и борты — без отслоений, следов шерсти или костей — нет. Ничего, чтобы напоминало об исчезнувшем животном.

Надо сказать, что и дававшие внутри штольни осечку патроны потом, на воздухе сработали четко. И еще — очень похожая история произошла там же еще с одним охотником.

Оказывается, жена сок допила и чай себе в эту кружку заварила. А пока пакетик заваривался — в ванную отошла. Я же даже и не заглянул, что там внутри. Был уверен, что там ничего горячего. Я после этого неделю разговаривать не мог! Такой вот результат от «контакта» с экстрасенсом.

А газету всю я тут же сжег и пепел в унитаз спустил. Пускай он, гад, поплавает.

Когда я немного подрос, то как-то спросил деда, почему он денег не берет. Это ведь правильно будет, когда ему за его помощь заплатят, и нам в семье лишние деньги пригодятся. Дед ответил, что деньги — это сатанинское изобретение, и кто к деньгам тянется, тот душу дьяволу продает. Помогать людям нужно не за плату, а чтобы доброе дело сделать. Ты другому помогаешь как можешь, а он тебе — тоже как может. И кабы так все жили, то счастье на Земле давно бы настало. Да Сатана с его проклятыми деньгами не дает. В общем, много говорил и все это больше на идею с коммунизмом походило: каждому по потребностям, от каждого по возможностям. Самое интересное он в конце сказал. Скорее даже, обмолвился. Сказал, что если бы денег хотел, то не людям бы помогал, а неразменный рубль себе сделал и жил припеваючи. Но такой рубль душу может угробить запросто. Я спросил, как это сделать — и дед не моргнув глазом в подробностях рассказал.

Я, стало быть, это послушал, запомнил, но поверил не очень. Да и кто в то время в такое бы поверил?

Прошло несколько лет, и я приехал в Псков учиться на технолога. Жил в общежитии, на стипендию. Наверное, понятно, какая была жизнь? Хотелось многого, а удавалось — почти ничего. Вот тогда я и начал время от времени про дедов рубль вспоминать. Сейчас, опять же, многие не поймут, а тогда рубль — это сытный обед в столовой с салатом, компотом, супом и мясным вторым блюдом, или две бутылки пива, или четыре билета в кино, или мороженого — от пуза. В общем, имело смысл таким рублем пользоваться.

И вот однажды я решил попытаться дедов рецепт в жизнь претворить. Побывал перед сессией в деревне и купил гусака. Привез во Псков, свернул ему шею, неощипанным сунул в духовку и жарил до полуночи. На следующий день пошел на колхозный рынок. Сел перед ним, положил гуся на ящик и стал покупателя ждать. Думал, в худшем случае — вечером в общаге с друзьями съем. Под такую закуску они проставиться должны. Так что почти ничего не потеряю. Ко мне несколько раз люди разные подходили, спрашивали, почем гусь. Я, как дед учил, отвечал, что хочу рубль серебряный. Никогда не думал, что людям может быть так интересен запеченный неощипанный гусь. Наверное, человек тридцать его хотели купить, и один раз аж девяносто пять рублей предложили! А купил я его, кстати, всего за семь. Но я не поддался. Решил — раз уж начал, нужно до конца идти. В общем, наконец подходит ко мне какая-то тетка, сует обычный юбилейный рубль и говорит: «Вот, бери чего просишь», — после чего забирает гуся и уходит. Я в первый момент чуть за ней не кинулся: после почти ста рублей она всего один сунула! Но вовремя спохватился и пошел от рынка долой. Вдруг слышу позади вопль женский: «Обманули, жулик! Держи его! Твой гусак мертвый! Ты же говорил, что он живой! Держи вора!»

Об этом дед тоже предупреждал — только я все же не выдержал и кинулся бежать. Сзади орут: «Держи!», я улепетываю, но помню, что разговаривать ни с кем нельзя. И все думаю: что делать, если кто-то и вправду меня схватит? А хватать пытались, за руки, указывали назад, говорили: «Вас там зовут!» Но я вырывался молча и драпал не оглядываясь.

В общем, сбежал я, отвязались от меня тетки с дохлыми гусями. Я немного успокоился, по дворам в центре покрутился, потом в общагу поехал. За два дома до общаги меня вдруг окликнули: «Парень, это не ты рубль потерял?» Я оглянулся, а там азербайджанцев человек семь, юбилейный рубль мне показывают. Я руку в карман сунул — тот рубль, что за гуся дали, в кармане лежит. Я и отвечаю: «Нет, не мой». А они говорят: «Нет, твой». Накинулись на меня и принялись лупить. Я пытался отбиться — но разве одному от семи отмахаешься? В общем, так меня отмудохали, что очнулся я уже в больнице, на койке. Дня три лежал, встать не мог, все внутри болело. Хотя все кости, как ни странно, целы остались. Приходил следователь, расспрашивал. Я ему все рассказал. Это дело потом почти полгода тянулось, но азербайджанцев так и не нашли. Я, кстати, после того случая тоже никаких азербайджанцев возле общаги не встречал.

Через неделю меня выписали. Вернули одежду — но рубль, естественно, пропал. Забирал меня отец. Увез домой, я там потом еще неделю отлеживался. Лечил, разумеется, дед. Я ему свою историю в подробностях и рассказал. Дед ухохатывался с таким восторгом, что чуть не по полу катался. Сказал, что никакие это были не азербайджанцы, а нечистая сила. Она хитрая, обязательно найдет способ, как хозяина неразменного рубля подловить. Вот и разговорила меня, как я ни крепился, и обернуться заставила. Побила меня тоже нечисть — за то, что столь ценную штуку у них чуть не забрал. А от себя добавил, что правильно отлупили. Может, запомню, что с теми бывает, кто все на деньги меряет, и за золото душу готов продать.

Такая вот со мной случилась история. Сейчас вспоминаю, самому непонятно — обычные обстоятельства так сложились или я и вправду неразменный рубль в руках держал и с нечистью дрался? Кстати, неразменный рубль человеку второй раз уже никогда не дается, поэтому и проверить все это я уже не могу. Эксперимент в любом случае не получится.

А еще я по рецепту деда пытался кость-невидимку из черной кошки достать. Если эту историю напечатаете, тогда я вам и про тот случай напишу.

В те годы о подобных явлениях писали довольно мало — а ведь наш самолет, скорее всего, под влиянием встречи с тем сказочным сияющим хвостом и сбился с курса. Потому-то и случился такой переполох в Норильском аэропорту.

На втором этаже расположены «Экстренная операционная», «Реанимация» и наша сестринская комната. Напротив дверей реанимации — дверь в нашу сестринскую. Однажды выпало немного свободного времени, и девочки прилегли отдохнуть. Наташа уснула и видит сон: входит в комнату мужчина — высокий, спортивного телосложения, голый. Он наклоняется над Наташей и пытается за ноги стащить ее с постели. Причем дергал ее с такой силой, как будто это на самом деле происходило. Она проснулась, открыла глаза, но никого рядом не увидела — только девочки на диване мирно спали. Она опять попыталась уснуть, но мужчина вернулся и стал более настойчиво сгонять ее с постели. Она опять проснулась — и опять увидела, что все вокруг спокойно. Как она ни старалась, уснуть у Наташи не получилось, а потом привезли двух больных. Девочки работали до утра. Потом готовили свои рабочие листы к сдаче смены, кварцевали помещения. Проходя мимо реанимации, увидели на носилках мертвого мужчину — санитарки подвязывали ему нижнюю челюсть, руки и ноги. Тут Наташа поняла, что это был тот самый мужчина из ее сна.

На самом деле ее зовут Лариса. В тот вечер мы долго гуляли, бродили по городу, и лишь, когда забрезжил рассвет, поняли, что проговорили всю ночь. Лариса мне очень понравилась… Но я был женат — кольцо на руке и дочка-школьница.

«А ты ее любишь, Олег?» — спросила Лариса, когда мы подходили к дому. И я не смог ответить на ее вопрос.

Мы с женой познакомились в феврале 1999 года. После месяца периодических встреч вдруг ни с того ни с сего решили пожениться. Да, нам было хорошо в постели, но кроме этого не имелось никаких общих интересов. Что толкнуло меня совершить этот шаг, я понял лишь год спустя, когда познакомился с Ангелом Ларисой.

Я был приворожен к своей жене. Да она и сама не отрицает этот факт. Когда я узнал про «приворот», то стали очевидны и понятны все тонкости моих отношений с женой. Стало понятно, почему всякий раз, уходя навсегда, я возвращался через два-три дня. Почему, находясь на работе, я беспрестанно только и думал о жене, всем рассказывал, какая она хорошая, а приходя домой, не мог видеть ее. Слова «Олег, я тебя люблю» вызывали отвращение. Стало понятно, почему я, покупая дорогие наряды, рвал их после того, как жена их надевала.

Мать, отец, друзья в один голос говорили: «Уходи, Олег, уходи, не губи себя. Ведь она на девять лет старше».

Эти девять лет разницы и заставили женушку пойти на такое действо. Хотела удержать рядом с собой, влюбить…

Серьезный разговор у меня с ней состоялся уже тогда, когда я решительно ушел к родителям и залечивал раны, нанесенные приворотом. Снятие заклятия заставило меня слечь в постель на неделю. Здоровый и сильный парень, я валялся в кровати, как дитя. И тогда зашла жена. Сказала: «Я не знаю, простишь ли ты меня, Олег. Я люблю тебя, и я ухожу. Ты свободен, и я не буду тебе мешать жить».

Встав на ноги, я направился к Ангелу, отблагодарить за свое спасение. Долго звонил в дверь, но мне не открывали, хотя я слышал, что в квартире кто-то есть. Спустившись на улицу, я позвонил ей из телефона-автомата. Когда на том конце провода сняли трубку, я подумал, что в гостях у Ангела какая-то старушка или телефон так сильно искажает ее голос. Лариса сказала: «Олег, тебе не надо приходить. Я не могу тебе открыть». Тогда я стремительно бросился в подъезд и заколотил кулаками в дверь.

Лучше бы я действительно не заходил в тот день. Дверь мне открыла тень. Худое изможденное лицо, круги под глазами, уставший вид. Она хотела закрыть дверь, но у нее не хватило сил сделать это, и я вошел.

Два дня я сидел у изголовья кровати. Когда Лариса наконец открыла глаза, ее взгляд вновь наполнился жизнью. Первое, что она сказала, было: «Ну и сильна, Олег, бабуля, наложившая на тебя порчу».

То, что я узнал в тот день и узнавал потом, заставило меня заново переосмыслить большинство своих духовных ценностей. Как оказалось, сняв с меня приворот, Ангел решила до конца «очистить» мою душу и тело и взялась сама снимать с меня обнаруженную порчу.

Взваленная на плечи ноша чуть не сгубила моего Ангела. И тогда я решил: стоит ли вообще дарить людям добро, если за это приходится так дорого платить?

Да, Лариса знахарь. Но она добрая. А есть и злые. А еще я узнал, что так плохо она себя чувствовала, потому что не могла заплатить триста рублей «мусорщикам», которые могли бы снять уже с нее ту порчу и приворот, что остались на ней после моего излечения. Я не знаю, как действуют «мусорщики», но знаю, что обращаются к ним все. Они тоже творят добро — но не из добрых побуждений, а за плату.

Лариса говорила: «Помощь надо оказывать, а не предлагать!» Она по-настоящему делает доброе дело. И в отличие от многих «газетных» и «потомственных» магов, не требует денег за свое добро.

Я не оскорбляю их. Я просто констатирую факт.

В последующие дни я постоянно упражнялась в «духовном письме» на работе и дома. Рисовались мне цветы, космические корабли, барашки. Когда я мысленно задавала интересующие меня вопросы, то в ответ писалось «да» или «нет». Через месяц на листе стали появляться целые фразы. А через три месяца написалось, что в голове у меня при ответах на вопросы будет возникать посторонняя мысль и что этого не надо пугаться — это открывается прямой «канал связи». Постепенно я научилась получать ответы на свои вопросы без бумаги и карандаша.

За это время у меня пропал шрам на руке, исчез астматический бронхит, прошло воспаление кишечника и исчезло воспаление по женской части. Я стала видеть красивые сны — они всегда были цветные.

Когда наладился устойчивый контакт и я смогла отличать свои мысли от мыслей другого плана, мне был задан вопрос: «Ты нас позвала, и чего ты теперь хочешь?»

Мне хотелось быть здоровой, иметь работу с хорошим заработком, послушного сына и жить долго. Мне сказали, что я не понимаю своих возможностей, что у меня слишком заземленное сознание и чтобы я подумала, а потом ответила, когда меня снова спросят о моих желаниях.

После начала общения с тонкими сферами мироздания у меня в доме бурно зацвели комнатные растения, повсходили все семена, брошенные в цветочные горшки. А отросток китайской розы с нежными цветами персикового цвета, который однажды принесла мне подруга, за год вырос выше метра, ветви раскинулись во все стороны, пришлось их даже подвязать толстой шерстяной ниткой. Роза зацвела обильно и разным цветом. Этому цветку теперь удивляются все соседи и считают его настоящим чудом.

Потом вдруг один из них начал вступать со мной в половые отношения. Я поначалу тоже думала, что это снится, но скоро ощущения стали столь явными, что я начала от них отбиваться и кричать. Но они не отставали и продолжали ко мне приставать, все по очереди. Это продолжалось не меньше часа — а потом я вдруг проснулась у себя в постели, рядом спал муж, все было тихо и спокойно. Я разбудила супруга, спросила, не слышал ли он чего-нибудь странного, но он сказал, что ничего не происходило и он спал.

Я ему ничего рассказывать не стала, решила, что это всего лишь ночной кошмар. Но дальше стало происходить что-то странное. Примерно через неделю у меня начал болеть живот, сильнее и сильнее. Это была острая резь внизу живота. Поначалу я подумала, что поймала какую-то инфекцию, принимала антибиотики, но боль не отпускала. Вдобавок у меня случилась задержка. Я отправилась к гинекологу, сразу по этим двум вопросам, но он сказал, что у меня все в порядке. В смысле — никаких признаков беременности.

Я так мучилась почти два месяца, ходила по разным врачам, сдавала анализы — все было в норме. Потом случился новый сон: опять та же лаборатория, те же инопланетяне. На этот раз я пыталась сопротивляться их работе — но безуспешно. А когда проснулась — все боли прошли, как отрезало. Вскоре выяснилось, что и цикл вернулся в норму.

После окончания школы кошмары прекратились. Я вышла замуж, родила мальчишку и двух девочек, работаю в фирме, которая платит мне довольно хорошие деньги, а потому стараюсь не получать замечаний по дисциплине. И вот недавно я немного задержалась утром с мужем и поняла, что рискую опоздать на работу. Правда, если маршрутка подойдет сразу — то некоторый запас времени все-таки будет. Быстро собравшись, я скорым шагом отправилась на остановку. Перед самым перекрестком у стоянки меня окликнула соседка, Света. Она хорошая женщина, но уж очень болтливая. Языками зацепишься — часа на два минимум застрянешь. Она домохозяйка, ей спешить некуда. Поэтому я просто кивнула и побежала дальше — но только при этом меня начало преследовать ощущение, что все это со мной уже происходило. До маршрутки оставалась всего пара шагов, когда я вдруг поняла, где все это видела: во сне! В своем детском кошмаре. Незнакомая женщина — это Света. Странная машина со скошенным передом — микроавтобус «Газель». Сейчас я сяду в нее — и начнется боль. Я остановилась, потом отступила и повернулась к соседке, окликнула ее, думая над тем, что сказать для начала разговора. За спиной громко захлопнулась дверца, зарычал двигатель. А затем, минутой спустя, раздался громкий грохот и звон стекла.

Я оглянулась и увидела, что «Газель» стоит поперек дороги с разбитой передней частью и без лобового стекла. Рядом — большой красный «КамАЗ», все усыпано осколками. У водителя маршрутки все лицо в крови, но он цел и медленно вылезает из-за руля, с другой стороны вылезают пассажиры. Некоторые стонут и ругаются, пара человек в крови, но погибших или покалеченных и неспособных ходить нет, все живы.

Той же ночью мне опять приснился сон — только теперь я была маленькой девочкой. Я подошла к высокому обрыву над рекой, толкнулась от края изо всех сил, но не упала вниз, а полетела по небу с необычайной легкостью, поднимаясь все выше и выше. Я трогала облака, крутилась вокруг Солнца и мне было очень, очень хорошо. Не знаю только, связан как-то этот сон с моими детскими кошмарами, или нет.