После той ночи я чувствовала себя очень счастливой, думала, что нашла свою судьбу. Но на следующий день я услышала в институте, как Сергей хвастается во всеуслышание тем, что смог меня «натянуть», что «обломал целочку», рассказывал всем, сколько раз и в каких позах все это делал. Я как это услышала — у меня в душе словно бомба взорвалась. Все чувства, кроме стыда и ужаса, пропали, в глаза смотреть никому не могла, кожа вся горела, как будто кипятком облили. Из института убежала, куда деваться не знаю. Пришла домой — мама увидела, в каком я виде, сразу расспрашивать начала: что, почему. А я и ответить толком не могу. Язык не поворачивается. Как жить дальше — не представляю. От расспросов из дома убежала, а податься некуда. И как жить теперь — непонятно. Про позор мой буквально каждый знает, родителям не признаться.

В общем, постояла я на мосту лейтенанта Шмидта, подумала, потом через перила быстро перелезла и вниз спрыгнула. Увидела только, как вода приближается, потом коротко — стук по голове, темнота настала, и вдруг — свет белый. Только не тоннель, о котором все рассказывают, а вроде дымки белой, колышущееся марево, и сквозь него видно высокого, очень худощавого старика, в белом то ли халате, то ли хламиде какой-то перепоясанной, с длинной тощенькой бородой чуть не до пояса. Старец на меня посмотрел, головой так укоризненно покачал, и говорит: «Какая дурочка! Ты не смерти, а счастья искать должна. Ступай обратно».

Я в себя пришла — а меня уже из глубины выкинуло. Чувствую, холод вокруг просто ледяной, вода противная, одежда намокает и тяжелой становится до ужаса. Я про Сергея забыла сразу. Поняла, что из-за насмешки какого-то выродка глупо со света уходить. Жить сразу захотелось со страшной силой — а течение от моста уносит, руки от холода еле шевелятся и вот-вот утону совсем. Я к этому старцу, как к Богу, с молитвой от всей души обратилась. Что раскаиваюсь в глупости своей, жить хочу и молиться ему каждый день буду — только пусть спасет, позволит грех самоубийства искупить. И как момент настал второй раз погибать, вдруг чувствую — что-то за куртку наверх тянет. Оказывается, пока я барахталась, буксир подошел, и меня с него багром зацепили.

Вытащили меня наружу, раздели догола, завернули в одеяло, сунули в руки кружку с кипятком. А я вся трясусь, до рта донести не могу. Матрос, что со мной возился, помог кое-как пару глотков сделать, а потом говорит: «Хочешь не хочешь, а придется тебя народным способом согревать». Положил на койку, сам разделся, тоже под одеяло влез, к себе прижал — шипит от холода тихонько, и одновременно спину и ноги с силой наминает и растирает. Потом, когда я немного оттаяла, ласкать начал. Я от этого и действительно скоро про всякий холод забыла.

А дальше все, как старец указал, получилось: мы с Дмитрием, так матроса того с буксира звали, после этого три месяца еще встречались, а потом поженились. Скоро у нас родился маленький, чему Дима был рад несказанно, а через три месяца, я думаю, еще мальчишка появится. Муж, по старой памяти, меня все русалкой называет и говорит, что приворожила я его по русалочьему обыкновению. Я иногда даже сомневаться начинаю: а вдруг и вправду превратилась? Ведь на Руси всегда считалось, что русалки — это девушки, которые утопились из-за несчастной любви. И что они опять людьми стать могут, если их мужчина полюбит по-настоящему. Действительно, прямо как про меня сказано.

А Сергея Бог покарал: спустя полгода после того, как я топилась, его на улице ограбили. И при этом так изувечили, что он полгода в больнице пролежал, а сейчас на инвалидности сидит. Это мне знакомые рассказывали, потому что в институт он больше не ходит.

Прошло лет пятнадцать. Жизнь не складывалась, и наступил такой период, когда просто не осталось сил, мысли о самоубийстве не покидали меня, и я попыталась покончить собой. В это время я жила в другом городе. Однажды сестра собралась в монастырь и предложила мне с ней поехать. Я в то время не верила ни в Бога, ни в нечисть — однако поехала. Вспомнила сон свой и заказала молебен. Отстояла службу и уже собиралась уходить — как вдруг увидела икону. На ней был тот старец, что спас меня во сне, и то место, где я была. Это был Преподобный Серафим Саровский. Монастырь был в его честь. Вот так, через пятнадцать лет исполнился мой сон. Пока сорок дней читали в монастыре, мне снились такие сны! Я побывала и в Раю, и в Аду. Как в кино, увидела всю свою жизнь, все поняла и пересмотрела — я словно переродилась. Жизнь изменилась в лучшую сторону, и сейчас я живу, словно в Раю, в согласии с собой, с Господом и миром, окружающим меня.

А вот перед упокоением моей мамы мне снился такой сон. Пришла я с работы, прилегла — не спала, это точно, — потому что сильно болела голова. Я просто прикрыла глаза, а перед глазами картинка: плавает, как в дымке, гроб, обтянутый голубой тканью. В нем старушка в платочке под лоб. И так стало мне не по себе! Я глаза открыла, лежу и боюсь закрыть. Через неделю мамы не стало. Жила она в другом городе, а я все откладывала свой приезд: работа, дети, какие-то дела — а мамы не стало. Гроб ее был обтянут голубой тканью, и платочек под лоб. Не очень я ладила с мамой. Многое поняла, только когда ее не стало, а прощения просить не у кого.

Как-то я очень сильно болела — куча всяких болячек, но в ту ночь мне было очень плохо, надо было отправляться в больницу. А дело было в праздник, я не хотела ложиться в больницу, все равно толку не будет. У меня киста на яичнике наросла довольно большая, надо было оперироваться. Я отказывалась — а тут так прихватило. Думаю: все, конец. Помолилась, попросила помощи у всех святых целителей, Николая Чудотворца. Муж сделал обезболивающий укол, я еще приняла таблетки. Думаю: на все воля Божия, проснусь или нет. Так устала бороться с этой болью, что наконец уснула. Проснулась неожиданно, будто и не спала вовсе. Вижу — стоит черная тень надо мной. Вроде человек — а вроде и нет. И словно парит сверху. Отвернулась от страха и глаза закрыла. А когда открыла — перед глазами три шарика размером с теннисный мячик. Только черные, не прозрачные, в то же время и не плотной структуры, словно дым в них. Пролетели и исчезли. А когда я пошла к врачу, то ни кисты, ни миомы у меня не оказалось. Врач просто не поверила.

"Я уж не помню, верили мы матушке или нет, но более подробно про Веньку-Засоню я услышал не от родителей, а от дядьки моего приятеля, когда мы все вместе ездили на рыбалку с ночевкой. Говорили, что Венькин дед был колдуном, еще до революции, совсем молодым, в ворожбе был известен и люди его сторонились. Как большевики власть взяли, его расстрелять хотели, но почему-то не стали, даже не посадили. Слухи ходили разные. Кто считал, что он кого-то из комиссаров вылечил, пока в ЧК сидел

Хорошо они жили, плохо — про то дядька в подробности не вдавался, потому и я не знаю. В Отечественную дед на фронт не попал — старый уж был, а сын еще молод слишком. А вот дочки его уехали и больше не вернулись. Не погибли, осели где-то в других местах. То ли работать устроились во время войны, то ли в медсестры пошли. В общем, нашлось для них где-то дело. Сын дедов вырос, механизатором стал, женился. Мальчик у него родился. После смерти Сталина жена деда так распереживалась, что слегла надолго. Потом встала на ноги, но на себя похожа не была — не узнать. Года два протянула, да и преставилась. Дед после этого тоже сник, черный совсем стал, людей начал сторониться. Хотя к нему и так никто в друзья особо не набивался. В общем, вскорости и он умер. Дядька особо нам уточнил, что шестьдесят два года старику было. Не знаю, может, это важно?

В общем, похоронили деда. И дядька даже был при этом, гроб помогал нести.

* * *

Через три дня после смерти дед внезапно явился в свой дом, разбудил сына и попросил у него поесть. Сын накрыл стол, собрал какой-то снеди. Старик наелся и ушел. На другой день сын, конечно, всем в деревне рассказал об этом происшествии. Напуган был сильно — да, в общем, и не удивительно. Вечером попросил соседей жену с малышом приютить. Но в ту ночь старик не появлялся и на следующую ночь тоже. А потом опять пришел и опять попросил есть. И так повелось, что раз в пять-шесть дней дед из могилы домой ходил.

Деревенские тому мужику и верили, и не верили. Дядька говорит — даже подкараулить мертвого колдуна пытались, но ни разу странного гостя не видели. Длилось это месяца два. Прочие-то люди только испуганные рассказы слушали, а жена с ребенком из дома проклятого сбежала, к родителям переехала.

Слухи же про такую чертовщину расходились, и мужика на партсобрание вызвали — он еще, вдобавок ко всему, и партийным был. Стали пропесочивать за то, что слухи дурацкие распространяет, суевериям всяким потакает. Тогда ведь боролись с суевериями и религией. Тем более — коммунисты. Он спросил: что же делать, когда к нему в самом деле отец покушать приходит. Ну ему и сказали — не кормить. Потому что бред все это, галлюцинации, и быть такого не может. Я там не был, это дядька так рассказывал.

Угощал ли колдуна сын во время новой встречи или нет, об этом никто не знает, но через день на работу он не вышел. К нему после утреннего совещания заехал заведующий фермой и нашел в постели мертвым. Мало того, в тот же день еще четверо деревенских вдруг расхворались и через несколько дней один за другим умерли. А спустя пару дней еще двое — и заведующий фермой тоже. Тут мужикам стало ясно, что дело неладно. Атеизм — атеизмом, а жить всем хочется, и за детей страшно. Начали разрывать могилы всех свежих покойников. Дядька говорит — страшно было колдовскую разгребать. Но и до нее черед дошел. Дед, как оказалось, лежал в гробу с открытыми глазами, с красным, как бы налитым кровью, лицом. Словно только-только умер, даже усохнуть не успел. Его, как водится, проткнули осиновым колом и сожгли.

* * *

Однако этим дело не кончилось. Ведь дар колдовской, как известно, от старика к внуку завсегда переходит. А после того, что случилось, народ сильно суеверным стал и мальчишки, того самого Веньки, остерегался. Боялся, как бы чего не вышло. Тот же и в ус не дул, вырос, на агронома благополучно выучился, в деревню вернулся — да и запил, толком даже поработать не успел. Жены, девушки, друзей у него, понятно, не имелось, но собутыльники находились всегда.

Это уже при мне происходило, хотя, конечно, был я еще слишком молодым, чтобы компанию со взрослыми водить. Венька по деревне ходил, стучался в разные дома и просил дать похмелиться. И ему всегда давали — кто самогонки, кто денег давал, лишь бы не злить, и чтобы ушел. Народ все ждал, когда он сопьется вконец и сдохнет — а он нажирался до синевы, но на здоровье никогда не жаловался. А дар дедовский в нем бродил, тому много случаев в доказательство. Раз он поспорил с одним мужиком — шефы к нам с города приезжали на уборку, местный бы связываться не стал. Так он поспорил, что грозу вызвать сможет. День был ясный, но очень скоро, часа за два, нанесло тучи и началась настоящая гроза. Засоня, как ненастье кончилось, за выигрышем пришел, а городской отдавать не стал. Сказал, что это совпадение и Венька, мол, тут ни при чем. Венька ушел, не сказал ничего, но ночью опять гроза налетела, и сразу несколько молний в барак ударили, где шефы жили. Так шарахнуло, что в нескольких домах даже стекла повылетали, этому уже я свидетель. А барак загорелся, мужики из него в одних трусах выскакивали, как в постели их беда застала, и многие ожоги сильные получили, хотя никто и не погиб. Напротив, через поляну, женский барак стоял — ему хоть бы что, ни разу не долбануло.

Бабка одна его стыдить попыталась за беспутную жизнь — так он раза три к ее дому подходил, через забор на двор смотрел. И буквально за месяц вся зелень, что у нее на огороде и в саду росла, пожухла, полегла, с деревьев листва осыпалась. Мало того, со всей округи кошки начали сбегаться к ней в огород гадить. Вскоре вся земля перекопана оказалась, словно граблями постоянно рыхлят, и вонь стояла несусветная. Хоть и кошки — а когда много, то запах еще тот получается. Там до сих пор ничего не растет.

Но времена были еще советские, потому Венька все-таки попался — его участковый вместе с парой собутыльников взял, да и под замок посадил. По статье за тунеядство. Хотел в ЛТП отправить, чтобы людям жизнь не портили и нервы не трепали. Но получилось как с дедом: кто-то из района решил устроить показательный суд у нас в клубе, и судья назначил ему год исправительных работ. Это чтобы Венька в колхозе работал, а у него из зарплаты что-то там вычиталось ежемесячно в пользу государства. И получилось, что его вроде и осудили — но тут же в клубе из-под ареста выпустили. Приятели его, кстати, сразу после суда куда-то пропали, а Засоня остался. На работу, правда, не пошел, но пить перестал. Большую часть времени у себя дома копался — начал хозяйство в порядок приводить. А то ведь и изгородь завалилась, и крыша текла, и крыльцо перекосило. Деревня с облегчением вздохнула было — но тут у участкового в один день вся скотина вдруг сдохла. Даже собака и кот его черный с пятнами, и куры — все померли беспричинно. А через день двое детей-погодков с жаром слегли, жена вся в слезах два дня ходила. Это уже при мне было, сам помню. У нас мужики и решили, что Венька мстит — хотя он ко двору участкового не подходил вовсе. Собрались, да и решили кончать с колдовским выродком, чтобы в родной деревне без страха жить было можно. Пошли всей толпой к его дому, с ружьями почти все были. Мы с мальчишками тоже следом увязались, нам уж лет по двенадцать было, тоже большими себя считали. Пришли — а Веньки и нет, пропал.

Все только перекрестились с облегчением. А Венька не сгинул, еще раза три он являлся. Выходил из леса весь заросший, сгорбившийся, до сельпо доходил, покупал что-то — гвозди, керосин, петли, пленку полиэтиленовую, леску, крючки или инструмент какой — и тут же обратно уходил. Его никто уже не трогал. Последний раз его видели, когда мне пятнадцать лет было. Больше он уж не появлялся.

Когда я рассказала про свет тете Насте, то она ответила, чтобы мы не обращали внимания, потому что такие столбы появляются у деревни очень часто, их видели тут все. А еще сказала, что у них неподалеку живет под землей хозяйка Жигулевской горы. Когда эта хозяйка выходит в темное время погулять, то из открытой двери вырывается свет и его видят все вокруг. И что многие местные жители ходили туда, откуда свет появляется, и искали дверь в этот тайный дом, в котором очень много сокровищ, но так до сих пор и не нашли.

Я понимаю, что это очень похоже на сказку, но столб света я видела своими глазами. И многие мои знакомые в Гавриловой поляне тоже видели, я специально спрашивала.

Я тогда взмолилась к Господу нашему: «Сделай милость, сотвори так, чтобы не мучилась я со спиной своей, а то и до дома не дойду, помру прямо здесь». Помолилась, перекрестилась, крест поцеловала и со словами молитвы дальше пошла. Не успела и пары поворотов миновать, смотрю — места отчего-то незнакомые. Я уже волноваться начала, но тут вдруг на шоссе вышла, и Мельниково наше увидела. И получилось так, что не два часа я шла, а всего минут десять. И вошла в поселок не со стороны Синего озера, куда меня зять отвозил, а со стороны деревни Васильево, это совсем другая дорога. Однако же дорога эта проходит мимо храма нашего, я его купола первым делом и увидела, и узнала.

Нам стало любопытно, мы тоже решили немного полазить. Правда, чтобы не мешать «профессионалам», мы отошли в сторону, к небольшой пещерке, возле которой сохранились следы другого лагеря, скинули в нее небольшую веревку, которая была в группе на всякий случай, и начали спускаться. Внизу было очень холодно, под ногами хрустел самый настоящий лед — лето сюда еще не добралось. К тому же при свете двух фонариков особой красоты в сыром и пыльном каменном подземелье мы не увидели и очень быстро стали вылезать на солнышко. И тут раздался громкий крик: одна из девушек, Ольга, поскользнулась на льду и почти мгновенно соскользнула куда-то далеко вниз, в темноту. Как потом выяснилось, в этом месте пещера раздваивалась, уходя вниз, стекавшая сверху вода заледенела, образовав самую настоящую горку и Оля по этой горке улетела непонятно куда.

Несколько часов мы пытались организовать спуск, выдолбить во льду ступеньки. Но ничего не получалось: веревка оказалась короткой, ледяная горка — практически бесконечной, сколько ни долбили, а внизу, в свете фонариков, все равно блестел лед.

Поняв, что самим добраться до дна пещеры не удастся, мы побежали за помощью к спелеологам. Они, поняв, о какой пещере мы говорим, сказали, что спуск или подъем там в это время года просто невозможен, поэтому пробираться к пострадавшей нужно через их тоннель: опускаться вниз, переходить в ходы, поднимающиеся к соседней пещере, и искать Ольгу там. Чтобы охватить наибольшее количество ходов, мы разбились на пары — один спелеолог и один человек из нашей группы и начали работу.

Первый день прошел без особого толка, а на второй вернувшаяся пара сказала, что в одном из отростков пещеры она нашла настоящего монгола! Это был воин с черным лицом, но в блестящем шлеме, в халате, с круглым щитом и мечом на поясе. Они пометили это место, чтобы вернуться, когда все образуется.

Ольгу нашли на третий день. Точнее, ночью — внизу все равно, поэтому мы, сменяясь и передавая друг другу веревки, искали девушку круглые сутки. Как ни странно, она ничего себе не сломала. Только очень сильно замерзла и находилась без сознания. Мы подняли ее наверх, растерли, напоили горячим чаем, оставили греться у огня. После этого все вспомнили про монгола и полезли искать уже его. Однако, как ни старались, помеченного отростка обнаружить не смогли.

Мы все понимали, что обнаружение древнего воина со всем вооружением может стать очень важным археологическим открытием, что такой шанс прославиться выпадает раз в жизни — но ни злополучного прохода, ни отметки у тоннеля найти не получалось. Несколько раз мы подступали к ребятам, сделавшим находку, с требованием признаться в розыгрыше — но они клялись, что видели монгола собственными глазами со всей ясностью и участвовали в поисках с не меньшим старанием, нежели остальные.

Через день стало ясно, что обнаружить заблудившегося в пещерах воина дотатарских времен второй раз не получится. Спелеологи начали поговаривать, что ребята встретили не мумию человека, а духа пещеры, ее стража. Дескать, страж пещеры пришел посмотреть, что мы из себя представляем и стоит ли отдавать нам пойманную жертву. Судя по тому, что Ольгу он вернул, причем в целости — мы духу пещеры понравились.

На следующий день мы ушли: время маршрута давно кончилось, у Ольги явственно поднялась температура и она с трудом ходила даже без рюкзака. Был риск того, что еще немного — и ее саму придется нести. Спелеологи остались и продолжили искать монгола. Правда, судя по всему, так и не нашли. Иначе про это наверняка бы сообщили в новостях.

Я спросила мужа, видел ли он все это, а он отмахнулся и сказал, что это, наверное, самолет был. Мы продолжали ехать дальше. Я обратила внимание что по сторонам, на убранных полях, светятся красные огоньки. Показала на них мужу. Он говорит: «Наверное, кто-то съехал с дороги отдохнуть». Едем. Вдруг вижу — над одним из полей огоньки опять же начинают подниматься вверх и кругами подниматься в небо. Опять мужа тыкаю, показываю, а он отмахивается, говорит: «Наверное, курил кто-то, и окурок вверх выбросил». Так и доехали — несмотря на самые странные явления по дороге, супруг так и остался уверен, что ничего особенного не случилось.

Я много раз читала, что с приближением НЛО двигатели у автомобилей глохнут и машины останавливаются. Но за время всей нашей поездки мотор ни разу даже не чихнул. Может быть, это свойство НЛО распространяется только на карбюраторные машины? У нас стоит инжектор, и на него не действует ничего. Муж говорит, что система зажигания у нас такая же, как на старых автомобилях, значит, на зажигание объекты не воздействуют никак. Со старой машиной однажды мы все же застряли, ночью. Через дорогу перемещались какие-то огоньки, машина вдруг заглохла, и мы стояли почти четверть часа, пока странное явление не прекратилось. А муж тогда опять сказал, что в этом ничего особенного и вдоль дороги светились светлячки.

Я уже о разводе начала подумывать, стала себе стелить отдельно. Муж испугался, опять переменился. Но как до примирения дошло, под одним одеялом очутились — отвернулся и захрапел. И опять — в запой. Я отдельно постелилась — он днем приставать начал. Попыталась лечь ночью в супружескую постель — как нет мужика.

До развода не дошло потому, что летом мы опять на дачу уехали, и супруг снова стал таким, как в медовый месяц. Я понять ничего не могу, но про себя радуюсь. Решила ему сделать подарок на день рождения — он у меня в июле на свет появился. Возвращаясь на дачу, прихватила из дома сорочку красивую, вечером надела — и муж впервые за полтора месяца от меня отвернулся, «устал сильно» сказал! Вот тогда-то до меня и стало доходить, что тут что-то неладное. Я, получалось, как с мужем мирюсь — одеваюсь на ночь покрасивее, в сорочку подаренную. А он от этого мгновенно интерес всякий ко мне теряет! Я эту красоту свернула в узелок, да в сарай, от дома подальше, спрятала. И все: супруг любит и летом и зимой, никто ему больше не нужен. Все время о детях намекает. Говорит, пора обзаводиться, пока нестарые.

А «подружка» моя в старых девах ходит. Того же ей и дальше желаю, чтобы другим не пакостила.

6 ноября 2003 года, примерно в шесть часов вечера, я закрылся изнутри в своей квартире, выключил газ, свет, перекрыл водопровод, запер все окна, разделся, лег на постель, накрылся теплым ватным одеялом и начал опыт по покиданию тела. Мне хотелось попробовать не просто выйти в астрал, а совершить перемещение во времени. Концентрируясь на энергетической составляющей организма, я очень быстро перестал чувствовать руки и ноги, потом начало происходить онемение тела и головы, настал глубокий сон. Отделение души от тела произошло очень легко — я взмыл ввысь, начал парить в воздухе.

Обычно в такое время я видел свою квартиру темной — но в этот раз меня удивило наличие света в разных углах комнаты. К сожалению, в тот миг я не придал этому значения и вылетел наружу через оконное стекло.

Мне хотелось попасть в прошлое, увидеть, как выглядели наши края тысячу лет назад. Увы, точного ответа я получить не смог, поскольку за время пребывания в духовном состоянии я видел только леса и реки. С одной стороны, это может быть свидетельством успеха — ведь леса находились там, где сейчас дымят города и разрастаются поселки. С другой — я не смог обнаружить поселения, а потому не знаю даже примерно, в каком времени находился. Начав облет открывшегося мира, я внезапно испытал чувство сильной тревоги и попытался немедленно вернуться домой.

Однако при возвращении возникла непредвиденная, можно даже сказать — невозможная сложность. Мне не удалось пройти сквозь окно. Я казался его, ощущал гладкость стекла, его холодность, мелкую вибрацию от звуков — но пройти сквозь него мне никак не удавалось.

Я предпринял облет дома — но, как я уже говорил, при подготовке к опыту все входы и выходы были перекрыты, опасные приборы — отключены. Не удалось проникнуть внутрь даже через вентиляцию — энергетическая эманация была остановлена мелкой декоративной решеткой, что и вовсе можно расценить как полный бред! Духовная сущность всегда — всегда способна проникать через материальные предметы, если они не защищены специальным образом! А тут: обычная решетка, множество отверстий — и не пройти! Хотя, конечно, с точки зрения духовности и квантовой физики — абсолютно любой предмет представляет из себя пустоту с мелкими материальными вкраплениями.

Этот кошмар длился всю ночь и часть утра. Я даже начал впадать в панику, возникло предчувствие необратимости случившегося. Или, проще говоря — смерти.

И вдруг, опять же внезапно, все изменилось. Я толкнулся в стену — и легко пролетел сквозь нее, оказался в квартире. Будучи человеком тренированным, я сразу обратил внимание, что свет по углам спальни исчез, а вот входную дверь окружает светящийся периметр, причем яркость этого периметра быстро угасает. Однако я был слишком взволнован последними часами, чтобы начинать исследования этого явления и немедленно воссоединился с плотью. Я сразу ощутил, как просыпается мозг, как отходят руки и ноги, начинает бодро стучать сердце. Однако натренированное внимание сразу отметило, что в конечностях нет обычной для подобных опытов затекшести, голова работает необычайно ясно, а плечо отдается непонятной болью. Однако то, что произошло дальше, оказалось еще более невероятным.

Открыв глаза, я обнаружил, что лежу не на постели, в спокойной позе, а на диване, на животе, со свисающей с мягкого подлокотника вниз головой. Я одет, причем не прилично, а в старый свитер, древние драные джинсы и забытые горные ботинки — и вся одежда страшно воняет сыростью и тиной. Нижнего белья на теле нет. Естественно, я немедленно разделся, кинул одежду в стиральную машину, принял душ. А когда начал осматриваться дальше, обнаружил еще много непонятного. Во-первых, истоптанный грязными ботинками коридор — обычно я всегда соблюдаю чистоту. Грязный и мокрый старый рюкзак в прихожей — рюкзак уже очень давно валялся в кладовке вместе с удочками. А удочки теперь стояли у двери. Я проверил документы и деньги — документы оказались на месте, а вот из денег пропало около семисот рублей. Но самое поразительное — решив немного поесть после пережитого, я обнаружил в холодильнике полиэтиленовый пакет с рыбой!!! Причем рыбой явно не магазинной — там была плотва, пара крупных подлещиков, несколько окуней и мелких пескариков, которых я очень любил жаренными в детстве.

С тех пор я опасаюсь проводить новые опыты и даже примерно не могу себе представить, что именно произошло. Тело само по себе, без духовной составляющей, мало отличается от трупа и просто в принципе не способно предпринимать какие-либо действия. Раздвоение личности тоже можно исключить — у людей с моим уровнем духовного развития психических отклонений не существует. Алкоголя и наркотиков я не употребляю. Напрашивается предположение, что во время моего отсутствия некая духовная сущность смогла воспользоваться моей плотью. Однако не могла же она проводить столь сложные действия только для того, чтобы съездить на рыбалку? Ведь для вселения в чужое тело необходимо высочайшее интеллектуальное и энергетическое развитие духовной сущности, а все это несовместимо со столь низменными интересами.

Утром я узнала, что четвертого ноября — праздник Казанской Божьей Матери. А через несколько дней мне пришла телеграмма, что меня вызывают на работу.

Я была в церкви, ставила свечки, все рассказала, но мне сказали, что такое не может быть. Однако позже в продаже появилась икона Казанской Божьей Матери в белом платье, как раз такая, как явилась с неба. Поэтому я теперь точно знаю, Божья Матерь есть, и она помогает людям.

Наконец я догнала женщин, спросила их, видели ли они странный шар? Он подтвердили, что видели.

На платформе он показался последний раз — прошел в сторону на большой высоте. Стало рассветать, и шар слился с серым небом.